Ясон с неодобрением покосился на вытянувшегося перед ним в струнку сапфира, и чуть заметно скривился, легко коснувшись виска указательным и средним пальцами. Голова трещала. Если бы не запланированная на раннее утро встреча с настырным элитником, он бы ещё полчаса повалялся в постели в обнимку с Рики. Просто так или не просто так — это по настроению. Но встречу с Тай Вэда он переносил уже два раза, и третий раз делать этого не стоило. Сапфир был «липким», но очень нужным элитником. Благодаря его святой уверенности, что стучать на начальника не только можно, но и должно, Ясон был прекрасно осведомлён обо всём, что происходило в Департаменте по науке. Нет, Рауль от него ничего не скрывал. Просто господин Ам, в силу сосредоточенности на научных вопросах, иногда кое-чего вокруг не замечал или не считал важным. А неважным он считал всё, что не касалось науки. Но в последнее время... Вот именно из-за этого «последнего времени» Ясон сегодня утром покинул тёплую кровать и теперь тоскливо смотрел на сапфира, пытаясь понять, чего тот от него хочет, почему мнётся, и одновременно вспоминал вчерашний вечер.

Вчера у Консула случилось плохое настроение, поэтому вечером он решил устроить проверку в ведомстве Гидеона Лагата. Вместе с Орфеем Зави и Раулем Амом. Рики не мог никак решиться, идти или остаться в Эос, но Ясон заверил, что подобные инспекции — не совсем то, что монгрел себе представляет, и тот согласился.

Начать договорились традиционно: с оценки того, как кормят и обслуживают в лучших мидасских заведениях самых дорогих гостей планеты. Может, потому, что хорошая еда — один из самых ответственных участков в работе развлекательного комплекса. Или из-за того, что Рауль сегодня не успел пообедать, а долгое время находиться рядом с голодным господином Амом опасно даже для блонди. Гидеон, конечно, вызвался их сопровождать, и, когда блонди сделали заказ, предложил попробовать новые террианские коктейли, только недавно появившиеся в барной карте. Конечно, все согласились. Вот, собственно, на этом проверка и закончилась. Потому что дальше Ясон всё, конечно, помнил... Ведь не может такого быть, чтобы блонди — и не мог вспомнить, как оказался в своей постели. Помнил, просто не совсем отчётливо. Начали они определённо с чего-то фруктового, а Рики попросил смешать коктейль по спецзаказу из террианских ингредиентов, названия которых Ясон не знал, но монгрел сказал, что вкус очень мягкий и нежный: два сорта водки, бурбон, джин и ломтик лайма. Ясон тоже заказал два коктейля из новых, и они ему пришлись по вкусу. Первый — зелёный чай с травяным ликёром и недозрелыми зернами чиго, а второй — взбитый в мелкую пену сок какого-то фрукта с тёмным ромом. Оба оказались довольно забористыми. Иначе почему Консул, подозвав официанта, вдруг решился, и...

— Мне то же, что пьёт мой пэт!

— Два по спецрецепту! — поправил его Рауль.

— Пять! — не стал мелочиться Гидеон. — И мы сами смешаем! Неси бутылки.

Дальше Ясон нечётко, но все же помнил Гидеона, который убеждал Рауля, что коктейли — не сухие вина, и пить их надо правильно. Рауль обещал согласиться, но только после серии экспериментов, а иначе — никак. Учёный он или кто? Гидеон возражать не стал, и блонди начали экспериментировать.

Официанты принесли заказ, они чего-то поели, и Ясона озарило временное просветление. Но потом Рики поспорил с Гидеоном о достоинствах амойской и террианской кухонь, а точнее, опять о пресловутых коктейлях. Остальные блонди вызвались быть третейскими судьями и вместе со спорящими попробовали традиционный кересский ассортимент. Что-то, лаконично называвшееся «Чпок» и «Ёрш», чуть менее лаконичные «Огни Кереса», а вот от «Кровавой Мимеи» Ясон однозначно отказался. Внешний вид не внушал доверия, и пить это согласился только Рауль. Гидеон в ответ предложил «Штурмовик», «Буравчик» и «Ржавый гвоздь». Судьи выпили предложенные коктейли, чтобы оценить и сравнить, и, по мнению компетентного жюри, господин Лагат однозначно проиграл.

Потом они познакомились с кем-то из посетителей, сдвинули столы, и дальше пошло веселее. Где-то в середине инспекции неожиданно появился Катце со списком вопросов. Ясон на всё глубокомысленно ответил «да» и веско кивнул. Катце смотрел из-под чёлки нехорошо — слишком весело, — и Консул невольно занервничал и засомневался, правильно ли ответил, но переживал недолго. Потому что внезапно появилась идея проверить навыки, которые он почерпнул у Рики. И когда Катце наконец уехал, в цепких консульских пальцах на память осталась почти целая пачка сигарет. Ясон открыл её, выбрал самую красивую, чёрную сигарету, выделявшуюся на фоне остальных, прикурил и с удовольствием затянулся. Рики танцевал дикий монгрельский танец вокруг господина Зави, а тот изображал жену террианского посла на приёме. Оба выглядели очень счастливыми. Блонди «раскурили» Ясона в один момент, но чёрненькие Консул всё-таки успел выудить из пачки и сунуть в карман для личного пользования. Сигаретки у Катце оказались забористыми, и дальнейшее Ясон помнил, как в тумане. Только что пил с кем-то на брудершафт, но не помнил, с кем. А потом в памяти запечатлелись злые глаза Рики и промелькнувший мимо лица кулак, со смачным «т-д-ж» врезающийся в челюсть этому кому-то, кого Консул так и не вспомнил. Но традиционной большой драки вроде не случилось... По крайней мере, о ней воспоминаний не осталось никаких. Потом все очень красиво стояли и пели «Юпитер, храни Амои», продолжили чем-то очень непристойным, про убежавшего в трущобы пэта, что закончилось нелогично и счастливо. Ясон ещё очень возмутился такому бредовому финалу и честно попытался донести свою мысль до окружающих. Но мысль потерялась по дороге. В конце Рики научил всех танцевать странный кересский танец под популярное в этом сезоне:

Дохлая змея не шипит, не сосёт мёртвая блядь,

Мёртвый федерал не идёт никого наебать.

Ай-яй-яй-яй, убили федерала, убили!

Ай-яй-яй-яй, ни за что ни про что монгрелы-суки замочили!

Руки сложив на живот, вот уж сутки не ест и не пьёт,

Федерал лежит и ни кого наебать не идёт.

Только мёртвый федерал никого наебать не идёт!

Ай-яй-яй-яй, убили федерала...

Кажется, хор вёл Орфей. По крайней мере, Ясон надеялся, что его собственный голос не слишком выделялся. В общем, всё как всегда при подобных проверках, ничего необычного, если бы не один момент, который заставил Консула насторожиться. А именно — вместо фурнитура за Раулем Амом приехал его собственный, консульский, дилер чёрного рынка. Точнее, насторожил Ясона не столько факт второго пришествия Катце, сколько счастливое выражение лица, когда тот, подпирая плечом тяжеленного, уже почти спящего Советника, очень бодро потрусил с ним к аэрокару, а Рауль внезапно проснулся и довольно успешно попытался поцеловать дилера в шею.

Вот тут Консул серьёзно занервничал, понял, что что-то упустил, и больше не стоит откладывать встречу с услужливым сапфиром из Департамента по науке. Не зря Тай третий раз за последнюю неделю просит аудиенции. Конечно, не стоило посылать уведомление о встрече вот прямо сразу, даже не добравшись до Эос, но почему-то тогда Ясону это казалось неплохой идеей. В тот момент он думал, что утром чувствовать себя будет прекрасно. Но утро оказалось недобрым.

***

— Так что вас беспокоит, Тай? Я весь внимание, — Ясон не стал вызывать секретаря, а поднялся сам, открыл холодильник, достал оттуда бутылку минеральной воды, а из шкафчика за спиной — пузатый бокал.

— Господин Минк, — начал сапфир, как всегда, издалека. Сволочью он был приличной и, как каждая уважающая себя сволочь, без оправданий своим поступкам к делу приступить не мог. Ясон обычно проявлял должное понимание и выслушивал до конца. — Я очень уважаю господина Ама, — продолжал сапфир. — Он мой начальник и, конечно, гений — это известно всем. Но то, что последнее время происходит, точнее, НЕ происходит в нашем департаменте, наводит на мысль, что гениальный ученый — это, конечно, прекрасно, но для организации рабочего процесса стоило бы подобрать кого-нибудь, может, не такого умного...

Тут сапфир понял, что увлёкся, замолчал и испуганно вытаращился на Ясона, сообразив, что немного поспешил. Но Ясон одобрительно покивал, и Тай, воспрянув духом, понёс стандартный набор банальностей про задачи, поставленные Юпитером перед элитой и необходимость строгого контроля и планирования. Консул делал вид, что внимательно слушает, и при этом думал, почему всю ночь ему снилось заседание Синдиката, на которое блонди пришли голыми. Что не мешало им с совершенно серьёзным видом решать какие-то проблемы, дискутировать по вопросам и при этом абсолютно не замечать, что прикрыты они только собственными волосами. Ясон решил возмутиться и строго отчитать безобразников за глупую шутку, но вдруг понял, что на нём тоже ни единой нитки. Более того: все это заметили и как-то странно поглядывают именно в его сторону. Аиша покраснел, Орфей то и дело бросал хитрые взгляды исподлобья, а Гидеон совсем обнаглел — прищурился, как кересский кот, нагло обвёл губы кончиком розового языка, и вот это взбесило Ясона окончательно. Почему они совсем не обращают внимания друг на друга, а таращатся исключительно на него? Только он собирался хватить кулаком по столу и спросить: «Какого, собственно, рагона?», как проснулся.

— ...совершенно игнорирует выполнение спецзаказа по линии ведомства господина Домины, который курирую лично я. Хотя было твёрдо обещано, что пэтов с двойным рядом зубов в прямой кишке они получат уже к началу года, — расписывал сапфир недочёты работы Департамента по науке.

Перед этим сообщением Ясон, как назло, решил попить водички, и, конечно, после последних слов Тая она пошла совсем не туда, куда планировалось. Господин Консул мучительно закашлялся, едва переведя дух, посмотрел на сапфира несчастными глазами и сдавленным голосом поинтересовался:

— Зачем... с зубами?

— Не знаю, — развёл руками тот. — Может, подарок кому-то хотят сделать. Ценный.

Ясон брезгливо скривился и опасливо посмотрел на сапфира — гадость-то какая. К горлу подкатила тошнота. Нет. О разработках Департамента по науке он определенно не желал слышать, пусть Рауль сам возится с вот этим всем.

— Да-да, это очень важно, — автоматически согласился Ясон. — Я обязательно приму меры. Но скажите, пожалуйста, мой дорогой друг... Вы же позволите вас так называть?

— Это большая честь, господин Консул! — Тай мелко закивал.

— Скажите, мой дорогой друг, что конкретно настораживает вас в поведении Рауля Ама?

— Господин Ам в последнее время полностью игнорирует работу Департамента, — печально вздохнул сапфир. — Это началось месяц назад. Вначале он просто сидел и ничего не делал. Почти две недели просто сидел в кресле, положив ноги на стол, и молчал. Нам иногда казалось, что господин Ам спит, но периодически он открывал глаза и просматривал какие-то файлы, а потом опять погружался в это странное состояние.

— А сейчас? — насторожился Ясон.

— А сейчас он приходит на работу и закрывается в кабинете с господином Катце. Выходят они оттуда только вечером. Причём господин Катце явно не совсем в норме. Выглядит заторможенным и очень, очень странно улыбается. Вы знаете, господин Консул, мне кажется, что Рауль Ам проводит с ним какие-то бесчеловечные эксперименты.

— С моим дилером?! Бесчеловечные?! Ах, он...! — возмутился Ясон и тут же вывел на экран сводки по чёрному рынку за последние две недели. Но там всё оказалось замечательно. Когда Катце успевал, если почти целый день проводил с Раулем — понять было невозможно, но деньги текли рекой, продажи росли, и удача улыбалась их бизнесу в тридцать два зуба. — Спасибо, Тай, я обязательно разберусь, что происходит. Вы мне очень помогли.

— Всё — для блага Амои! — важно кивнул сапфир.

— Амои в моём лице вас не забудет, — заверил его Ясон. — Идите, Тай.

Элитник ушёл, а Консул серьёзно задумался. Счастливое лицо собственного дилера, тащившего Советника к машине вчерашним вечером, не давало покоя, и он решил поговорить с Раулем. Конечно, это вполне можно было отложить до вечера, но Ясон не стал врать самому себе. Посмотреть, чем же занимается Советник и какие эксперименты проводит с Катце, было очень любопытно. Поэтому он не послал Раулю сообщение и не назначил встречу, а просто включил видеообзор в его кабинете, чего не делал раньше никогда, посмотрел в монитор и завис... Мозг отказывался верить тому, что видели глаза.

Первый Советник голый лежал на кушетке, которая стояла в кабинете. Золотые локоны в беспорядке свисали до самого пола. Глаза его были закрыты, лицо выражало крайнюю степень удовольствия, и причина этому была очевидной. Катце, тоже полностью раздетый, оседлав бёдра Рауля и запрокинув голову, медленно двигался вверх-вниз, издавая звуки, которые Консул не спутал бы ни с чем. Ясон от неожиданности выключил монитор, но почти тут же снова включил. Да, никакой ошибки. Эти двое в рабочее время, прямо на рабочем месте... Нет, такого безобразия Ясон себе не позволял никогда и теперь переживал острый приступ зависти и негодования одновременно. Но какой негодяй! Вот так, не дожидаясь вечера... Ах ты, идеальный блонди! Так вот какие «эксперименты» ты проводишь! День только начинался, но Ясону очень захотелось, чтобы он скорее закончился. Он не железный, хоть и блонди, а вчера вроде бы заснул и не успел... Или успел? Пока вспомнить не удавалось. А эти двое не успокаивались, они, кажется, только вошли во вкус. «Но Катце же бывший фурнитур, — Консул наконец понял, что его настораживает в этой ситуации. — Значит, он не может получать удовольствие от секса». Но удовольствие было налицо. Точнее — на лице. Его дилер полуприкрыл глаза, на щеках проступил чуть заметный румянец, худое, мускулистое тело блестело капельками пота, а на лице цвела шалая улыбка. Ясон чуть поменял угол обзора. Нет, член у Катце не обнаружился, и это вызывало недоумение. Но Консул решил пока в эту сторону не думать. А думать, как без потерь восстановить работу Департамента по науке. Поведение Советника переходило всякие границы, и если о его «экспериментах» узнает Юпитер, могут возникнуть серьёзные проблемы. Рауль на экране сладко застонал, выгнулся дугой, вцепившись пальцами в бёдра Катце, и широко распахнул зелёные глаза. В это же время дилер, выкрикнул имя Советника и рухнул ему на грудь, тяжело дыша. «Фух!» — наконец расслабился Ясон и мысленно поздравил друга с успешным финалом. Выключил монитор и отправил Раулю сообщение: «Срочно надо поговорить». Потом послушал совесть, которая ныла, что подглядывать нехорошо, и добавил: «Я всё видел. Случайно. Потрудись придумать объяснение». Консул подождал ответа, но его не было. «Что такое?» Ясон опять включил монитор и тут же понял, почему Рауль не ответил. Он опять был занят. Теперь Советник накрывал телом распластавшегося под ним Катце и горячо, влажно и яростно целовал ему шею и плечи, не забывая двигать бёдрами. Ясон видел только лицо своего дилера с гримасой болезненного удовольствия, зажмуренными глазами и его длинные ноги, широко разведённые и согнутые в коленях. Всё остальное было спрятано под Раулем и его золотой гривой. Зато у Ясона появилась возможность в подробностях разглядеть тыл Советника. В какой-то момент он понял, что завис на этой картинке и медитирует, счастливо улыбаясь. Задница у Рауля была просто великолепная. Спохватившись, Ясон выругался сквозь зубы, опять отключил картинку и подумал, что надо бы устроить себе обеденный перерыв. После увиденного заставить себя сосредоточиться на делах Амои стало невозможно. Перед глазами появлялись то счастливое лицо Катце, то зад Рауля с лёгким, едва заметным бесцветным пушком, и изгнать этот образ из памяти не получалось никакими экзорцизмами.

Господин Ам заявился только часа через два и с порога сообщил, что Ясон всё неправильно понял, сочиняет глупости, не надо мерить других по себе и вообще, как он мог подумать, что Рауль тратит драгоценное рабочее время на личное удовольствие и...

— ...и удовлетворение, — закончил за него Ясон, ехидно улыбнувшись.

— Всё — только ради науки! — гордо вскинул голову господин Ам.

— А если Юпитер узнает? — вкрадчиво поинтересовался Консул как бы между прочим.

— Он знает! — Рауль смутился. — Конечно, я не вдавался в подробности... Но в целом...

— А-ха-ха! — прокомментировал Ясон. — В целом!

— Завтра на Совете Синдиката я продемонстрирую новую разработку. Надеюсь, после этого ты извинишься. И убери эту улыбку, она мне не нравится, — всерьёз обиделся Рауль и величественно выплыл из кабинета, забыв попрощаться.

«За него же переживаю, — немного расстроился Ясон, но вскоре снова повеселел, вспомнив недавнюю сцену на кушетке. Тут же позвонил Дерилу и сообщил, что обедать сегодня будет у себя. Поэтому пусть Рики никуда не уходит, и да, еду можно не готовить и стол не сервировать.

На следующий день Рауль явился на Совет Синдиката с точно таким же гордо-обиженным выражением лица, какое Ясон видел накануне. И, не глядя в сторону Консула, сообщил, что сделал величайшее открытие и вот сейчас будет его демонстрировать. Блонди насторожились, а господин Ам достал из кармана маленькую коробочку, открыл, вынул два небольших колечка и показал всем. Потом подошёл к Орфею, попросил помочь и, когда тот согласился, аккуратно надел одно из них ему на палец. Кольцо сразу же изменило диаметр, став господину Зави по размеру, и Ясон понял — сделано по тому же принципу, что и пэт-ринг. Второе Рауль сначала надел себе на палец, потом снял и нацепил на ухо, как клипсу, видимо, демонстрируя возможности прибора. Кольцо уменьшилось в диаметре и стало чуть шире.

— В комплекте идёт пульт для регулировки настроек. Пока я поставил на автомат, — объяснил Рауль.

— Замечательно! — прокомментировал действия Советника Орфей, намекая, что неплохо бы перейти к основному.

Рауль что-то включил на маленьком пульте, а потом с силой дёрнул себя за нос.

— Ай! — подпрыгнул от неожиданности господин Зави и схватился за свой нос. — Что за!..

Рауль немилосердно отвесил себе подзатыльник, и Орфей тут же приложил руку к голове:

— Рагон тебя забери, Рауль, что за детские шутки?

Тогда Советник провёл себе кончиками пальцев по шее.

— О?! — заинтересовался Орфей. — Не сказал бы, что это изобретение так бесценно, как ты считаешь, — резюмировал он, — но что-то в этом есть, и может быть, даже...

— Постой-постой! — счастливое лицо Катце снова всплыло перед внутренним взором Ясона, и его просто выкинуло из кресла. — Ах, какое нужное, какое интересное открытие! — совершенно искренне восхитился он и раскрыл ладонь, в которую Рауль положил колечко из своего уха.

— Детская игрушка? — удивился Гидеон, но, посмотрев на Ясона, сощурился и тоже протянул руку, чтобы рассмотреть кольцо на пальце Орфея. — Подожди-ка...

— Рауль, можно мне один экземпляр? — осторожно попросил Ясон.

Господин Ам подцепил штучку у него с ладони, зажал в кулаке и гордо отвернулся. Всё было понятно. Ясон тяжело вздохнул.

— Рауль, я прошу прощения. Ты действительно старался ради науки, я был неправ, — он смиренно опустил голову, поэтому не сразу увидел, что лицо Советника озарила довольная ехидная улыбка. Совсем такая же, какая была вчера у Ясона. Потом этот паразит совершенно бессовестно подмигнул Консулу и нагло сообщил, что на самом деле тот понял всё правильно. Всё ради удовольствия, но предлог он нашёл такой, что придраться не получится даже у Юпитера. Ведь он, Рауль Ам, гениальный учёный, поэтому гениально и придумал, как получать бонусы за свой тяжёлый труд. Блонди недоумённо переглянулись, не понимая, о чём речь, но спрашивать никто не стал. Все скоростными темпами прикидывали, какие выгоды можно извлечь для своего Департамента, применив новую разработку.

— Мне тоже, пожалуйста, один экземпляр, — попросил Гидеон. — Для тестирования и оценки возможностей. А лучше три.

— И мне, — попросил Жильбер Домина. Оказалось, что получить интересную штуку хотят все. Вдруг над большим круглым столом, вокруг которого сидели блонди, материализовались синие пузырьки.

— Юпитер! — Синдикат почтительно встал.

— И мне, пожалуйста, один экземпляр, — смущённо попросил Юпитер. Синие пузырьки на мгновение стали розовыми и тут же исчезли.

Ясон задумчиво посмотрел на Аишу. На бесстрастном лице этого блонди не читалось ни одной эмоции, и только по бледным скулам густо разливался предательский румянец. «Э-хе-хе...» — позволил себе подумать Ясон. Но не более того. Ибо святое.

***

— Рики, иди сюда, — позвал Ясон почти с порога. — Снимай штаны!

— Опять?! — удивился, но совсем не расстроился Рики и с готовностью выполнил приказ.

Ясон посмотрел на пока ещё дремлющий член монгрела, на поблёскивающий на нём пэт-ринг, достал из кармана предоставленный Раулем образец и потянулся к объекту.

— Нет, Ясон, нет! — Рики попятился. — Если ты будешь цеплять на него все приглянувшиеся побрякушки, то в один прекрасный день он просто не встанет под их тяжестью. Ещё пара подарков — и мой член будет напоминать даркмена в боевой броне.

Ясон подумал, что доля правды в этих словах есть, тяжело вздохнул, снял пэт-ринг, положил себе в карман, а на его место надел новый девайс.

— Только ради науки! — будто сам себе, грустно сообщил он. — Пойдём!

***

Меньше чем через двадцать минут Первый Консул Амои выскочил из своих апартаментов босиком, едва завёрнутый в полупрозрачное покрывало, с разметавшимися по плечам волосами и полыхающими синим огнём глазами.

— Подъём! — кричал он. — Всем срочно собраться в зале для совещаний! — или что-то подобное, но тоже очень несдержанное и совсем не вяжущееся с образом первого среди равных. За ним по коридору мчались синие пузырьки и на всех частотах и во всех диапазонах повторяли команды Консула, сигнализируя что-то очень похожее на: «Свистать всех наверх! Одна нога там, другая тоже здесь! По фор-бом-брамселям!» По крайней мере, идея была приблизительно такой. Неудивительно, что блонди выскакивали из апартаментов в том, в чём их застал приказ Юпитера, и неслись к лифтам, на ходу пытаясь связаться друг с другом по коммуникаторам, чтобы понять, с чего такой переполох.

Даже в прошлом месяце, когда эскадра нарглов вторглась в космическое пространство Амои, чтобы завоевать планету и превратить всё её население в рабов, Ясон дал Синдикату спокойно выспаться и только потом спросил: «Сначала убьём их всех или сначала позавтракаем?» Почти все проголосовали за завтрак. Тогда Консул позвонил нарглам, объяснил ситуацию и попросил подождать. Но когда блонди допили утренний кофе и поинтересовались: «Так, что там у нас, а?», оказалось, что нарглы куда-то делись. Это было обидно. Сильней всех расстроился Рики, которого Ясон согласился взять на войну, и Консулу пришлось пообещать, что, если нарглы опять прилетят их завоёвывать... Но это совсем другая сказка, а в эту ночь было совсем иначе.

Блонди беспрекословно выполнили приказ Юпитера и через две минуты собрались на внеочередное совещание. А так как времени одеться и привести себя в порядок у них не было, то зрелище Синдикат представлял собой очень живописное. Большинство блонди примчались, замотанные в простыни и покрывала. Орфей Зави был в одном полотенце вокруг бёдер и с мокрыми волосами, а Гидеон Лагат — в длинных, почти до колен, роскошных шёлковых трусах с розовыми сердечками. Леон Клэр — в пижаме, Аиша Розен — в одном плаще, и только Рауль Ам гордо вплыл в помещение при полном параде. Казалось, он знал, что сегодня блонди ждёт скорый подъём.

Все с недоумением поглядывали на Ясона, и ему пришлось констатировать факт, что недавний странный сон был в руку.

— Всем немедленно сдать приборчики Рауля! — распорядился Ясон. — Мера временная и принимается в целях конспирации и безопасности до того момента, пока... Маркус! Немедленно подготовить пакет документов. Нам нужен «Самый Крутой Патент на изобретение от Всемирной организации охраны интеллектуальной собственности». Срочно! Исключительные права и приоритеты на максимальный срок!

— Двадцать лет? — педантично поинтересовался Маркус.

— Подходит! Жильбер, обеспечить максимальную секретность проекта. Чтобы за стены Эос не просочилась даже мысль! Руфус, приготовь к утру план переоборудования десяти процентов мощностей Танагуры под производство...

— Половины! — протестующе пискнул из-за плеча Консула синий пузырёк.

— ...половины мощностей под производство новой продукции. Советника Ама охранять! Срочно сюда моего дилера!

— Да на кой рагон нам столько этих штук? — наконец пришёл в себя Леон Клэр.

— На кой рагон? — Ясон хищно оскалился. — Это деньги, Леон, деньги, запах которых я не спутаю ни с чем.

Презентация нового амойского изобретения состоялась уже через месяц, и почти тут же начался настоящий ажиотаж, бум и просто светопреставление. А так как документы амойская сторона оформила таким образом, что не подкопаешься, и закрепила за собой эксклюзивное право производства на много лет вперёд, то деньги, о которых так нежно говорил Ясон Минк, сплошным потоком хлынули в широкие карманы Синдиката. Новый девайс пожелали иметь все, просто все люди на свете. Он стал популярней, чем индивидуальное средство связи, чем часы, чем зеркальце для дамы, и даже больше — вот такой спрос сформировался на «кольца Юпитера», как назвали это изобретение. Средства массовой информации, не останавливаясь, превозносили научный гений Рауля Ама, который сделал человечеству такой подарок. Даже поступило предложение поставить великому учёному памятник, с надписью «Раулю Аму от благодарных женщин» или «спасителю лучшей половины человечества и не только», но пока никак не могли договориться об окончательном виде этой надписи. Любой вариант, как ни крути, звучал несколько двусмысленно, но все сходились на том, что гению, победившему наконец половую холодность, обычного памятника будет мало. А Рауль Ам и не подумал отказываться. Он справедливо считал, что заслужил всё это, и даже дал интервью, как он «не спал, не ел, думал только об одном — как бы... осчастливить всё человечество», которое беспрестанно крутили по всем каналам во всех мирах. Консул Минк, слыша это интервью, всегда очень веселился.

Кольца Юпитера признали самым великим изобретением последнего столетия. Люди для удобства переименовали их в «амойки», и только в очень узком кругу блонди эти милые украшения, которые принесли планете такую известность и баснословные деньги, почему-то нежно называли «караульчиками».

Наверх

Горящий закатным заревом Дана Бан остался позади. Катце уверенно вёл аэрокар в сторону Мидаса. Гай тихо, не просыпаясь, стонал на заднем сиденье.

«Ну нет, ну пожалуйста, только не сейчас!» — взмолился Катце, когда в голове послышался тонкий писклявый голос, твердивший, что время-то есть, но у некоторых кишка тонка и поджилки трясутся.

На слабо Катце брать пытались, конечно. Но не всегда удачно: долго бы он прожил, если бы покупался на каждый развод? Верно, давно бы уже кормил глубоководных рыб или удобрял почву где-нибудь за городом.

Так что и в этот раз Меченый уступать не собирался. Голосу рассудка, может, и внял бы. Но вот совесть слушать... Как опытный игрок чёрного рынка Амои, Катце прекрасно знал: совестливые тоже на этом свете не задерживаются.

Но эта сволочь явно не собиралась оставлять его в покое:

«Ну что тебе стоит? Здоровый мужик, сильный! Давай вернёмся! Заберем этих двух идиотов, и я спокойно усну!»

«Надолго ли...» — усомнился Катце.

«До конца года!» — торжественно объявила совесть.

Катце вздохнул и повернул назад.

Теперь содрогающийся, словно в агонии, Дана Бан горел прямо перед ним.

«Не дрейфь, до взрыва ещё долго», — бодро продолжала совесть.

«И что мне с ними потом делать? — скептически поинтересовался Катце. — Они же наверняка "Чёрную Луну" раскурили».

«Ой, а то я не знаю, что у тебя в бардачке в потайном отделении противоядие лежит».

Катце снова вздохнул. Совесть была права. Он, может, и был в чём-то отчаянным и в случае чего мог позволить себе «улететь в небеса», но и дураком тоже не был. Помощь иногда приходила очень неожиданно, когда он думал, что вот, уже конец, уже пора, и вдруг!..

Нет-нет-нет. Здесь точно помощи ждать неоткуда.

«Ну, а ты у нас на что, весь такой из себя крутой?»

Вот на это Катце не купился бы даже ещё мелким сопляком. Герои на Амои, они... В общем, тоже к долгожителям не относились. Выживала только элита (ну, этих вообще только Дана Банами глушить), примерные граждане (без комментариев) и такие, как он (пронырливые, умные и очень осторожные).

«И с чего ты взяла, что я крутой?» — просто для поддержания разговора спросил Катце, второй половиной мозга раздумывая, на кой хер он вообще едет в сторону, противоположную той, которая нужна.

«Опачки! — с явным притворством изумилась совесть. — А кто у нас на чёрном рынке выжил? А кто у нас такой стал весь из себя в деловом костюме? А где наши враги? А кто навалял тому курьеру из Афоса, который хотел нас пожамкать за задницу?»

Ну, тут, конечно, эта сволочь была права. Вряд ли бы Катце забрался так высоко, если бы у него вместо мышц был жирок, а вместо яиц, фигурально выражаясь, — болтунья. Рекомендация Ясона хоть и открыла перед фурнитуром некоторые двери, но дальше Катце пришлось самому. Вот где он пожалел, что предпочитал физкультуре учёбу. Но Катце не был бы сам собой, если бы не выкарабкался и из этой задницы. Научился, превозмог. И забрался на самый верх.

«Ну вот, то-то же. Ладно, с этим разобрались, — с отчётливым облегчением пробурчала совесть. — Теперь насчёт плана. Что делать будем?»

Катце еле удержался, чтобы не повернуть снова в сторону Мидаса.

«Никаких планов у меня нет. Это твоя идея, ты и предлагай».

«Будем действовать по обстоятельствам», — решила совесть.

«Если "по обстоятельствам", то ноги отсюда надо уносить», — проворчал мысленно Катце.

А Дана Бан горел всё красивее.

Катце сбавил скорость, и его аэрокар класса люкс пошёл на снижение.

«Ну, а теперь что?» — спросил Катце у совести, когда вышел из машины и уставился на горящие здания.

«Пошли, посмотрим», — предложила совесть.

Катце рассудил, что идти получится слишком медленно. И побежал.

К его удивлению, широкая арка, ведущая на территорию Дана Бан, до сих пор не пошла трещинами и вообще пока не собиралась разваливаться. Катце, пробегая под ней, подумал, что если она достоит до взрыва, то так и рухнет — целая и невредимая. Станет памятником не только тем, кого погребёт под собой, но и тем, кто её построил. Это же надо! Вокруг всё рушится, а арка стоит — хоть бы покачнулась. А нет, пусть стоит. Полюбоваться на то, как она ровненько падает, можно и снаружи.

Главное — найти этих идиотов и выбраться с ними. Как — это уже другой вопрос. Что-то (явно не совесть) подсказывало Катце: Ясона поднять будет не так уж и легко. Даже без ног.

«И куда ноги девать? Тут бросить, что ли? А потом? Что делать с безногим блонди?»

Если бы совесть имела шею, Катце непременно бы воспользовался этим и попытался её задушить. Но шеи у совести не было. Да и времени тоже было в обрез. Так что расправу всё равно пришлось отложить.

Со стороны Дана Бан горел красиво. Но бегать внутри этой хреновины оказалось малоприятно: всюду дым, жара и грохот. И во всей этой кутерьме надо было где-то найти два потенциально бессознательных тела. Правда, была, теплилась ещё надежда, что блонди эта дрянь не взяла, но кто ж его знает! От элиты можно было ждать чего угодно. В том числе и такой подставы, как адекватная реакция на «Чёрную Луну».

Кричать «Господин Минк!» показалось глупо и долго, поэтому Катце остановился, сложил ладони рупором и заорал: «Ясо-о-о-о-он!!!» — особо, впрочем, ни на что не надеясь.

Но по неизвестной причине Фортуна сегодня решила побыть на его стороне: где-то совсем рядом послышалось удивлённое: «Катце?»

Блонди с прислонившимся к нему монгрелом, оказалось, были совсем близко.

— Как вы... А, на хрен! — покончил с условностями Катце. — Как я могу вас вытащить?

— То есть ты побежал сюда, не подумав, как будешь вытаскивать меня и Рики? — Ясон, даже бледный как смерть из-за потери крови, был язвителен и циничен.

— Да пошли вы, господин Минк, — недовольно ответил Катце.

«Ты-то куда смотрела? — мысленно обругал он совесть. — Как я их вытаскивать буду?»

«А ты куда смотрел? — парировала совесть. — И вообще, ты меня задушить собирался. И хорошо, если бы подушкой! Так ведь нет, собственными руками!»

«Да пошла ты», — в сердцах брякнул Катце.

И осмотрелся.

Ноги нашлись тут же, рядом, возле окровавленной арматурины. Выглядели непрезентабельно, но вполне обычно для двух оторванных ног.

А недалеко от них валялся не иначе как подарок судьбы: большой лист чуть погнутого металла.

Катце посмотрел на лист, перевёл взгляд на Ясона и счёл, что других вариантов всё равно нет. Осталось только решить, тащить ли Ясона к транспортному средству, или наоборот.

Секунду спустя Катце уже волок импровизированное транспортное средство к пострадавшим.

— Оставь меня, — попросил Ясон. — Без Рики я всё равно жить не хочу.

— Да-да, — кивнул Катце. — Но если поторопимся, то... Короче, он просто вырубился и видит глюки. Минут через десять ещё можно будет ввести андидот и вытащить его из объятий Морфея.

В этот момент Рики неприлично застонал, и Катце, покачав головой, тяжело вздохнул. Догадаться, что глючится монгрелу, было несложно.

Ясон помогал, как мог. То есть руководил сначала собственной погрузкой, потом погрузкой Рики, а потом, разумеется, потребовал, чтобы ноги тоже остались при нём.

В чём-то Катце блонди понимал. Если бы у него, у Катце, в своё время была возможность, он тоже предпочёл бы оставить член при себе. Хоть на память. Хранить его в баночке с формалином попахивало, конечно, дурным тоном. Но не больше, чем иметь десяток муляжей на разные случаи жизни. А муляжи у Катце были. На всякий случай, а то мало ли кому какие вопросы задать захочется. Длинные пиджаки, конечно, скрывали от излишне любопытных глаз всё, что нужно, но Катце никогда не считал излишнюю осторожность большим недостатком.

Поэтому ноги были вручены стосковавшемуся по ним хозяину, и Катце, вцепившись в край листа, потащил блонди с пэтом прочь из этого горящего ада.

Опять же к удивлению Катце, арка не погребла его под собой. Хотя на последних метрах он был бы ей даже благодарен за это. Пальцы, сжимавшие край металлического листа, уже давно задеревенели. По идее, дерево болеть не должно было, но болело. И болело так, что Катце только усилием воли заставлял себя идти вперёд, невзирая на ломоту в напряжённых до судорог пальцах.

Когда Катце уткнулся лбом в холодное стекло своего аэрокара, он чуть не расплакался от облегчения. И застонал, выпустив наконец край листа из пальцев: боль была адской. Но приходилось снова превозмогать. Отдыхать было ещё рано.

Он обошёл машину, еле попал трясущимися руками по считывающему устройству магнитного замка и чуть не свалился в салон, когда дверь открылась. Пошарив в бардачке, нашёл антидот. И снова — борьба с непослушными пальцами: ампула никак не хотела вставать на место. Преодолев и это препятствие, Катце снова обошёл машину. Предварительно убедившись, что Рики ещё дышит, приставил жало инъектора к его шее и нажал кнопку. Пневматика сработала.

Катце отвлечённо подумал, что либо с Амои что-то не так, либо боги решили выбрать счастливчика дня, крутанув колесо Фортуны, и всё везение на сегодня досталось ему.

Просто потому, что в системе Гаран так не бывает, чтобы и арка не рухнула, и Рики не помер по дороге, и Ясон от потери крови ещё не отключился.

Но тут Дана Бан решил, что хорошенького понемножку, и до Катце донёсся подозрительный и пугающий гул.

«Пора бы...» — вякнула совесть.

Катце и без неё бы догадался, что промедление смерти подобно. Поэтому собрался с силами и перетащил Гая в багажник. Закрыть дверцу, правда, получилось не с первого раза: помешала внезапно вывалившаяся наружу левая рука. Катце три раза попытался захлопнуть багажник, прежде чем понял, в чём дело. Засунув руку, он от души выругался и приступил к погрузке в машину остальных.

Когда потихоньку приходящий в себя Рики улыбнулся, что-то промурлыкал и полез целоваться, Катце его чуть не уронил. Косой взгляд на блонди показал, что Ясон не только всё видел, но и не одобрил.

«А, плевать. Пусть сами разбираются», — разозлился Катце и сгрузил Рики на заднее сиденье.

С блонди пришлось повозиться. Выпускать ноги из рук Ясон отказался категорически. А вдруг откатятся? Что потом?

«Ладно», — смирился Катце.

И подхватив бывшего босса под мышки, затащил в машину и бросил на пол между сиденьями. Ясон остался очень недоволен своим положением, но Катце спросил, как он представляет себе посадку в кресло при отсутствии ног, и вопрос разрешился сам собой.

***

Аэрокар класса люкс поднимался над сотрясающимся Дана Бан, как солнце над горизонтом — быстро и неотвратимо.

Надо было вообще-то решить, куда девать этих двоих, нет, троих идиотов. Но Катце подумал, что в чём-то совесть была права, и проблемы надо решать по мере поступления.

Наверх

Каждый понедельник сотрудники Синдиката привыкли начинать с общего собрания. Когда необходимо скоординировать действия по двенадцати различным направлениям — такие «планёрки» удобны. Из традиции они превратились в добровольную обязанность, и ровно в восемь утра в первый день недели все тринадцать блонди с чуть более бесстрастными лицами, чем обычно, собирались в конференц-зале Эос — просторном овальном помещении, примыкающем к кабинету Ясона Минка. Тринадцать высоких кресел располагались широким полукругом — для удобства обсуждения и просмотра информации на обзорном голоэкране, что был встроен в противоположную стену зала.

Сегодняшнее заседание ничем не отличалось от тысячи предыдущих — короткие сухие приветствия, быстрые точные движения, стремительные шаги Ясона, вышедшего из кабинета и по традиции последним занявшего своё место. Глава Синдиката вывел перед собой экран личного терминала, ввёл пару команд и лишь потом обратился к присутствующим:

— Доброе утро. Сегодня у нас на повестке ряд вопросов, причём некоторые из них поставлены Юпитером. Прошу внимания, — Ясон заключительным аккордом сыграл по невидимым кнопкам, и в воздухе повисло изображение первого из вопросов повестки дня.

На одно мимолётное мгновение в зале воцарилась абсолютная тишина, почти сразу сменившаяся несвойственным блонди оживлением. Кто-то ограничился нейтральным хмыканьем, кто-то молча покачал головой, но не все сочли нужным держать себя в руках:

— Интересные вопросы ставит перед нами Юпитер! — Орфей не улыбался, просто едва приподнял уголок рта, но прозвучало это всё равно на редкость ехидно. Ясон ответил ему совершенно безмятежным взглядом, не позволяющим усомниться, что Первый Консул и шага без разрешения Юпитера не ступит.

— Ты имеешь в виду новый вектор развития? Интересно будет рассмотреть это в таком ключе, — мечтательно протянул Джейд. Все остальные пока рассматривали это просто так — Клэр даже чуть приподнялся в кресле, чтобы не пропустить ни одной детали. А посмотреть было на что.

В полстены сиял рисунок, даже скорее набросок — лёгкие уверенные штрихи, казалось, только намечали изображение, но настолько чётко и узнаваемо, что впору было заподозрить художественное оформление фотографии. В широком, схематично обрисованном кресле сидел мужчина — скорее, полулежал, абсолютно голый, широко раскинув ноги и расположив их на подлокотниках. Над ним в напряженной позе нависал второй, опершись одной рукой о спинку кресла. Ракурс изображения был чуть сверху, и наблюдатели вполне могли разглядеть внушительный член, входивший в задницу сидящего. Видимо, художник изобразил сам момент проникновения, потому что на лице нижнего застыла гримаса боли, а тот, кто склонялся над ним, проводил языком по его плотно сжатым губам, как бы уговаривая расслабиться и довериться. В то же время пальцы верхнего аккуратно поддерживали яички нижнего, и член последнего, судя по всему, одобрял всё происходящее с телом хозяина.

Лица были прорисованы достаточно подробно, вплоть до деталей, позволявших соотнести их с реальными персонажами. Стоит ли говорить, что изюминкой рисунка стали волосы – у каждого из изображённых мужчин они были перекинуты через правое плечо, ниспадая вниз роскошным каскадом, и то, что они светлые, угадывалось даже в черно-белом исполнении.

Сидевшие в соседних креслах Белл и Дин неуловимо покраснели и попытались отодвинуться друг от друга. Разумеется, им это не помогло — со всех сторон на них были направлены более чем информативные взгляды коллег по Синдикату, что предвещало в будущем массу неприятностей.

— Фи, какая неудобная поза, — передёрнул плечами Розен, готовый поставлять неприятности прямо сейчас. — Не удивлён, что Юпитер решил разобраться в этой ситуации.

— Полагаю, вопрос, кто именно внёс эти художества в сегодняшнюю повестку, остаётся открытым, — Орфей больше не изображал улыбку, он всерьёз смотрел на Минка, требуя прямого ответа. — Ясон, ты же не думаешь, что это весело, когда к твоим служебным файлам получает доступ кто-то посторонний? Дело более чем серьёзное.

— Орфей, я могу тебя заверить, что никакого несанкционированного доступа к моим файлам не было. Этот рисунок — всего лишь машинная обработка снимка с камеры безопасности, — Ясон мог говорить и более нелепые вещи, не моргнув глазом, поэтому конкретно эта версия прошла на ура.

Зиг и Руфус при этих словах были очень близки к тому, чтобы отразить на лицах охватившее их неподдельное изумление. Однако пристальный взгляд Минка помог им не выйти за рамки протокола.

— Он остался у меня после тестирования новой системы слежения, — продолжал тем временем Ясон, переведя взгляд на Орфея. — Попал в рабочие документы, скорее всего, в результате системного сбоя, вероятность которого — не менее одной десятой процента. Полагаю, вопрос исчерпан, и мы можем перейти к делу.

Рисунок исчез с общего экрана, и Леон не смог удержать разочарованного вздоха. Аиша, конечно, прав — поза неудобная, но если спинку кресла чуть откинуть назад... Нет, в целом это должен быть полезный опыт!

***

Вечером того же дня в апартаментах первого из блонди было очень весело. Хотя, конечно, смотря кому. Скандально известный пэт Ясона Минка хохотал во всю силу своих лёгких, потом стонал, потом снова хохотал, и даже после четвёртого захода не мог остановиться, хотя сил уже хватало только на хихиканье. А вот сидевший на кухонном полу Дэрил обхватил руками колени и дрожал от страха. Нет, конечно, объективно он не виноват — ведь это Рики стащил его рисунок и полез с ним на личный терминал Минка... И Рики его не сдаст, это точно. Но всё равно страшно было до слёз — так глупо рисковать!

Всхлипнув последний раз, Дэрил придвинул к себе лежащий на полу планшет со стилусом. Вот сегодня Томас, фурнитур господина Аиши, тоже рассказал много интересного... Это же не должно никуда попасть, это он только для себя!

И Дэрил, высунув от усердия кончик языка, начал быстро водить стилусом по планшету. Он ещё не знал, что его невольный вклад в повестку дня станет одной из самых пикантных традиций Эос, повторяющейся каждый понедельник ровно в восемь часов утра...

Наверх

Орфей перелистывал файлы с камер слежения. Ну надо же, ведь он и не подозревал, что некоторые его коллеги, соратники, да просто блонди, в конце концов, занимаются «этим»! Сколько всего интересного! Но раз Юпитер молчит... то, похоже, и ему надо промолчать...

Увиденное давало пищу для размышлений и будило фантазию.

Зави прикрыл глаза и погрузился в заманчивые мечты. Вчера Минк показал небольшой компромат на Зига и Руфуса, вот бедолаги-то! Орфей и в самом деле им посочувствовал и даже хотел отправить каждому анонимное письмо с инструкцией, как избежать последующего «палева», но пока решил не торопиться. Интересно, будет ли следующий каминг-аут?! От Минка можно ждать всего... Кажется, он обрадовался, что «никто не без греха» и, возможно, будет не против ещё раз помахать подобным «фото». Ждать Орфей умел и настроился на приятное предвкушение. А ещё он не поверил ни в какой системный сбой и догадался, что Минк притащил рисунок извне... но вот кто и как мог проникнуть в спальню блонди, да и вообще увидеть их в интимной обстановке?

Вывод был очень простой. Орфей вздохнул и покачал головой — люди есть зло. Даже кастрированные. Он включил свой доступ к фурнитурской сети — иногда комендант нырял в неё для общего обозрения настроений. Но раньше ему ничего такого «запрещённого» в обсуждениях не попадалось... а может быть, он просто не обращал должного внимания — ведь чтобы видеть, надо знать, на что смотреть? Ну что же, пришло время наблюдать, анализировать, делать выводы.

Через неделю Зави сидел на очередном совещании, ожидая очередной порции удовольствия, и оно таки состоялось.

Сегодня Ясон сверлил холодным взглядом Клэра и Джейда. Маркус сидел напротив Орфея и на гипноз Минка только пожал плечами, а Леон слева от коменданта тихонько вздохнул, и было совершенно ясно, что это не вздох раскаяния, о нет!

Рисунок на этот раз был более графичным, почти без подробностей, но воображение Орфея дорисовало картинку: Маркус лежит на спине, на нём верхом — Леон, с волосами почти как у Минка, длинными и прямыми, и оба, разумеется, совершенно без одежды. И Леон двигается, двигается, то сильнее, то почти замирая, и член его (вот эту часть на картинке было видно отчётливо) гордо торчит вперёд, а рука партнёра скользит по нему вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз... и взгляд у Леона такой развратный и поплывший, как у пэтов во время их случек, и Маркусу это нравится до безумия, он выгибается и стонет, и опять по члену вверх-вниз... и вот уже кульминация, и Клэр тяжело дышит, откидывается назад, с силой насаживаясь на член Джейда, брызнула сперма и...

— Да! — внезапно выкрикнул Орфей и очнулся. Весь синдикат смотрел на него — кто с лёгким удивлением, кто осуждающе, кто с непониманием, кто заинтересованно. Рауль нахмурился, а Гидеон кашлянул, пряча улыбку в кулак.

Минк стукнул кончиком карандаша по столу:

— Что «да», Орфей?

Зави, разумеется, не мог ответить правду. И сказал другое:

— Я понял, откуда всё это берётся.

Все присутствующие сделали неуловимое движение вперёд: это выглядело очень изящно и красиво, этакий танец всеобщего внимания. Орфей лихорадочно соображал, что ему ответить, так как среагировал-то он быстро, но вот надо ли сливать имеющуюся у него информацию — не был уверен. А то получается — замена всех фурнитуров в Эос? Невозможно. Он своим, например, очень доволен и не хотел бы раньше времени лишиться привычного комфорта.

Поэтому пришлось проявить хитрость и навыки дипломатии:

— Господа, прошу дать мне неделю, и на следующем совещании я доложу о достигнутых результатах.

Блонди разочарованно выдохнули, и тут же посыпались догадки, что собирается сделать Орфей. Тот лишь молча улыбался и накручивал пряди волос на пальцы. Но поскольку Минк одобрительно кивнул — спорить не приходилось. И некоторые присутствующие остро осознали, что эта неделя, возможно, их последний шанс. В смысле — попасть в «галерею славы».

Вечером Орфей сидел в комнатке своего фурнитура и диктовал ему сообщение, чётко проговаривая каждое слово:

— Ребята, нас спалили, и есть мнение, что такие вещи — прямой путь к утилизации... Поэтому выводы делайте сами.

Блонди убедился, что сообщение попало в чат, и молча удалился.

***

На очередном совещании всё прошло тихо и мирно: Ясон никого не фраппировал, Зави, убив интригу, в двух словах доложил, что ситуация под контролем и, решив насущные вопросы, Синдикат не спеша начал расходиться.

В последний момент, когда почти все уже вышли, Минк окликнул Орфея. И, приятно улыбаясь, указал глазами на свободное место рядом с собой. Пришлось сесть.

Ясон пролистнул несколько страничек на планшете и, просто-таки источая улыбкой мёд, показал Орфею прекрасный эротический рисунок, на котором тот, изумлённый, узнал самого себя — в совершенно обнажённом виде и занимающегося неприличным делом. Проще говоря, комендант Эос, блонди Орфей Зави, на рисунке дрочил, как какой-нибудь пэт, и выглядело это ужасно непристойно, пошло и... и возбуждающе! Сходство с оригиналом было несомненным. Если отвлечься от сюжета, то сам рисунок был очень и очень хорош, но этот нюанс Орфей отметил краем сознания — его до глубины души потряс наглый выпад неизвестного мазилы.

— Кто посмел?! Откуда ты их берёшь, немедленно скажи мне! — рёв Орфея разнёсся по помещению, отражаясь от стен. — Уничтожу, растопчу, утилизирую!

Ясон поднял руку, призывая к порядку.

— Орфей, я тебе гарантирую, что рисунков больше не будет, а этот сейчас перешлю тебе.

Зави немного успокоился, но всё равно подозрительно смотрел на довольного Ясона. С кем он в сговоре?! Неужели это его пэт-монгрел умеет так рисовать? Больше вроде и некому. Не сам же Минк вдруг решил поразить их своим «творчеством»?!

Ничего, он разберётся до конца в этом вопросе! Он этого так просто не оставит!

Зави получил файл от Минка, кивнул — и, уже выходя, услышал за спиной спокойный и чуть насмешливый голос:

— Не надо стесняться, Орфей, ты прекрасен!

Наверх